Приземистый и видимо сильный от природы мужчина крепко пожал мою руку. Во взгляде чувствовалась оценка: «Кто таков, в камуфляже, с рюкзаком десантника за спиной, один – в такой глуши?». Потом был неторопливый путь – через лес и отроги гор. И разговоры, прояснившие для незнакомцев друг друга. Один – журналист, другой – егерь… Иван Босов – из крымских греков, потомков листригонов, волею судеб заброшенных сначала в Крым, потом в Приазовье. Но бабки и деды Ивана Дмитриевича вернулись на полуостров, осели в глуши карасубазарских лесов. И Ваня почти полвека тому родился здесь же, впитав с детства шум дубовых чащоб и разгул ветра по полям вокруг Алексеевки. А еще запомнив рассказы бабушки – о Сартане дореволюционной, о добром помещике Кугушеве, о старинных обычаях дружбы разных народов, о здешних местах. Долго не вдыхал он аромат горных лугов родины (то погранвойска, то учеба), а тянуло, ох как тянуло вкусить сушку медовых груш, что росли за селом у ставка! Вернулся – что бы осесть в родных местах навсегда. Был свидетелем рассвета совхозной жизни, работал в милиции, но пришел в лес – и не захотел из него выходить. Стал егерем в ГОХ «Холодная гора». «В городе у меня болел желудок, - рассказывает Иван, - А тут попил водички местной – и чувствую себя нормально! Не хочу в город, даже в Белогорске уже голова болит». Попил водички из колодца на кордоне у Босова и я. Нежный холод пробежал по горлу, вкус не ощутил. Добрая вода… Кордону, как и хозяину, полвека. Рядом орешник, чаирный сад и речка. Чуть дальше огромные орехи, лет по пятьсот, вроде как памятники природы. Вокруг меня вьются любимцы Ивана Дмитриевича – молодая овчарка и умнейшая дворняга. Тишина и покой, запах прелой листвы на пороге… Не всякому избалованному благами цивилизации подойдет эта глушь. Но вот жене Ивана подошло, хотя она и учитель из Щелкино, самого приморского города крымского Приазовья. Сыновья, хоть и не живут рядом, частенько бывают на кордоне у отца. «Но глушь привлекает и разную людскую сволочь. Сколько «крутых» тут осаживать приходилось, – говорит Иван Босов. - Пугали меня, но видно не напугали. Я не мясник, я – егерь». Хвалит Иван Дмитриевич современное начальство лесхоза за подход к охоте, за помощь и за порядок в лесных делах. Радует его то обстоятельство, что болеет оно за лес. А что такое болеть за лес? Иван Босов каждый день убирает мусор, оставленный отдыхающими, обрезает ветки, делая дорогу в чаще. Каждый день проходит по звериным местам, зная многих зверюшек по повадкам. И еще массу обязанностей исполняет – но не просто за зарплату. За лес, родной и близкий. Не лосково-кинофильмовый, а самый обычный, с кривыми деревьями и чащобой, с ранней пташкой и лаем косуль на закате. А еще Иван показал мне такие места! Березовые рощи, достойные художников-передвижников, кряжистые дубовые леса - по местному «Дубина», ставки с ослепительно голубой водой, ягодные места – ежевичные, кизиловые, бузиновые… «Лучшее время у нас - осень», - отмечает Иван Босов. Не могу удержаться, договариваюсь и на это благословенное время года. Просто придти, переночевать на кордоне, послушать ночные шорохи, попить воды из колодца… Еще я попал в Алексеевку. Село уютно расположилось в долине у подножия гор Куба-Бурун и Столб. В эпоху «недоразвитого капитализма» оно бы умерло, как множество других маленьких сел, если бы его жители не стали заниматься исконно украинским бизнесом - выращиванием свиней. Наткнулся я и на интересное название современной Алексеевки – Швайндорф, сиречь свиной город, уже вытеснивший еще одно, старинное наименование села – Сартана. Хотя это и довоенное название, многие и сейчас говорят на село – «Сартана». Уж очень много этого топонима вокруг: Сартанский бугор, Сартанская лощина, Сартанская Криница… Что же за название Сартана? Впервые это название (Сартана, Санкти -Эригни) упоминается в итальянских документах конца XIV века, когда деревня в числе восемнадцати других вошла в состав владений генуэзского Солдайского консульства. В 1778 году в Сартане проживали греки, в количестве 743 человек. Принято в старых путеводителях различать дачу в лесу и собственно село. История Сартаны-поместья и история Сартаны-деревни неразрывно связаны. Про саму «лесную дачу», как упоминается о ней в литературе, сказано только, что подарена она была вместе с окрестными землями царем подполковнику Дашкову, однако долго пустовала и лишь значительно позже была заселена выходцами из Сибири. Последним владельцем поместья был князь Кугушев. Ему принадлежало около двух тысяч десятин земли, и он был рачительным хозяином. До сих пор в деревне стоит дом-усадьба Кугушева - двухэтажное здание с колоннами. Далее история усадьбы и села тесно связаны с партизанским движением. Во время гражданской войны в лесах близ Сартаны находился партизанский штаб. В период Великой Отечественной войны многие жители Сартаны вступили в ряды народных мстителей; оставшиеся в селе активно помогали партизанам и подвергались репрессиям со стороны карателей. В конце концов, фашисты решили сжечь Сартану и полностью уничтожить ее население. Узнавшие об этом партизаны успели вывести людей в лес. Но село сгорело дотла. До сих пор с гордостью называют жители Алексеевки свое село партизанским. А ещё в окрестностях села есть гора с самым крымским названием. Нигде больше такого нет. Хорошо на вершине горы Крым, хоть и 437 метров над уровнем моря, но какой кругозор… Смотри, север блестит меловой волной Ак-Каи, восточнее лесистые отроги Главной Крымской гряды, южнее склоны горы Куба-Бурун закрывают самый загадочный крымский перевал Каллистон, а на западе видны альпийские луга Чомбая. Где-то в знойной вышине проносятся ласточки, а внизу, в одной из балок, притаилась прохладная темнота Сартанской Криницы. Не передать словами… Гора Крым, полуостров Крымский… Вдруг клекот орла, поднимающийся от степей белогорских к лесистым теснинам долины Танасу, заполнил мир, сбросив с высот ласточек… И тут я умер от счастья. И воскрес через мгновение. И теперь буду жить вечно. Приезжайте на гору Крым – и с вами будет то же самое. А если не будет – то вы черствый, бесчувственный, скучный человек! Но ведь это не так, правда? Сергей Ткаченко
